Годы усилий по поискам национальной «Nokia», кажется, наконец, приносят свои плоды. А именно, новой ценной статьей экспорта Эстонии стали компании технологического сектора. Их значение для экономики трудно переоценить.
Компании технологического сектора остаются ходовым товаром и при коронакризисе
То, что экономика Эстонии ориентирована на экспорт – непреложная истина, но это не никак упрощает для наших экспортеров поиск выгодных возможностей на мировом рынке. В последнее время, в связи с распространением коронавируса, ситуация особенно обострилась. Во втором квартале этого года экспорт эстонских товаров и услуг сократился на целых 19%. К счастью, по-прежнему высоким остается спрос на такую относительно новую экспортную категорию, как эстонские технологические компании. Недавний пример тому – взрывная новость прошлой недели о продаже Рipedrive американскому инвестиционному фонду, в результате которой стоимость компании стала оцениваться почти в1,5 миллиарда долларов. После Skype, Playtech, Transfewise и Bolt это пятая эстонская компания, стоимость активов которой превысила магический рубеж в 1 миллиард долларов. Для страны с населением в 1,3 миллиона это неплохой результат.
«Что дают Эстонии эти стартапы?»
Приносят они какую-то пользу эстонскому государству и обществу? Хотя в целом эстонская общественность относится к быстрому развитию технологического сектора положительно, есть и скептики. Одной из главных причин этого, пожалуй, является «культура» стартапов и технологического сектора, которая не слишком присуща природе эстонцев. Беззастенчивая самореклама, англоязычные клише и зачастую не очень понятная бизнес-модель и правда дают повод для ироничных комментариев. В свете политических тенденций последних лет это вызывает громкую критику. Однако не стоит игнорировать положительное влияние технологического сектора на экономику Эстонии.
Различия между реальными стартапами и технологическими компаниями трудно выразить в экономической статистике, однако вся информационно-коммуникационная отрасль, к которой большинство из них относится, несомненно, в течение последнего десятилетия вносит активный вклад в экономический рост. Согласно встречающимся в СМИ оценкам, доля технологического сектора должна составлять порядка 2–3% ВВП, чтобы он приобрел приоритетное экономическое значение, например, по сравнению с сельским хозяйством или сферой услуг гостеприимства, о которых мы так переживали во время коронакризиса.
Если же рассматривать эстонские компании с точки зрения уплаты социального налога, то здесь технологический сектор с каждым годом занимает все более высокую позицию. Например, по состоянию на третий квартал этого года компания Transferwise была девятым по величине плательщиком социального налога среди коммерческих организаций. Без учета государственных и муниципальных компаний, таких как Eesti Energia и крупные больницы, Transferwise даже вошла бы в ТОП5. В следующую десятку входят такие известные компании, как Playtech, Skype и Bolt, ненамного отстает от них и Pipedrive. Пожалуй, наиболее важным показателем все же является социальный налог на одного сотрудника, который характеризует способность компании создавать прибавочную стоимость и выплачивать хорошую заработную плату. Высокие места в этом рейтинге принадлежат и таким технологическим компаниям как Fortumo, Grabcad и другие. При этом высокая заработная плата технологического сектора выгодна не только его работникам – она передается через потребление в широкий круг других секторов экономики.
«Всё продают за границу»
Наверное, найдутся скептики, у которых новость о продаже Pipedrive вызовет сожаления о том, что, мол, очередное успешное эстонское предприятие продают иностранцам, которые потом будут доить его за счет дивидендов и высоких цен на услуги. Как бы то ни было, по крайней мере, для самих компаний технологического сектора результат, как правило, обратный. Прежде всего, это компании, которые зарабатывают на мировом рынке, а не «дерут семь шкур» в Эстонии. Во-вторых, это растущие предприятия, и на расширение идет не только весь их доход, но и значительные вклады собственных средств инвесторов. Поскольку в маленькой Эстонии свободный капитал неизбежно ограничен, инвесторов ищут и за ее пределами. Даже если в конце концов компанию полностью выкупает иностранный инвестиционный фонд или конкурирующий технологический гигант, высокооплачиваемые рабочие места остаются в Эстонии, а основатели компании радикально богатеют.
Конечно, наибольшее влияние на результат таких сделок оказывают нынешние владельцы компании, в число которых входят не только инициаторы идеи, но и множество рядовых работников, оказавшихся в нужное время в нужном месте. Опыт показал, что эти люди, получив крупную сумму, не уезжают в Марбелью провести там остаток жизни, а чаще пытаются начать здесь же новый бизнес. Провинциальный капитализм в лучшем смысле этого слова.
Продолжение истории успеха
Хотя в начале коронакризиса казалось, что «технологический мыльный пузырь» неизбежно лопнет, сегодня отношение сменилось на противоположное. Денежная эмиссия центральных банков только увеличила спрос на доходные активы и повысила риск-аппетит инвесторов. В итоге можно с уверенностью сказать, что Pipedrive будет не последним «единорогом» в Эстонии, и что ближайшие годы принесут в этот сектор новые инвестиции. Надеюсь, мы сумеем сохранить у себя предпринимательскую среду, которая позволила возникнуть и расти таким компаниям.
Михкель Нестор
экономист-аналитик SEB
